Сексуализированное насилие над детьми, про которое не принято говорить

Психолог, помогающий детям пережить сексуализированное насилие, писатель и создатель комиксов для детей на эту тему Анна Межова — о том, кто поможет ребенку, а кто принудит промолчать, как предотвратить трагедию и что делать, если она уже случилась.

«„Мам, он делал плохие вещи. Мам, не надо про это, я не хочу его видеть“, — сказала дочь, а потом взяла и свою руку [засунула] в шортики. „Он вот так делал. Он брал мою руку и засовывал к себе“. Земля из-под ног ушла. И она закрывается одеялом и плачет. Говорит, что это было не раз. Он приходил к ней перед сном уложить как бы спать, ложился к ней, брал ее руку и клал себе на половой орган и массировал», — рассказывает мама девочки, которая пытается возбудить уголовное дело против бывшего мужа — отца ребенка. Пока безуспешно, но надежда есть. В момент папиного домогательства ребенку было 8 лет.

Одни преступления получают огласку, о других так никто и не узнает никогда, потому что «стыдно». Сначала ребенок не понимает, что происходит, потом становится стыдно рассказывать, а взрослым, которые по долгу службы должны защищать ребенка от любого насилия, не всегда хочется «копаться в грязном белье» и ограждать жертву от насильника. Складывается впечатление, что, как «в СССР секса не было», так и в России не существует сексуализированных преступлений против детей. Но они есть.

Что может сделать мама, учителя, общество и журналисты, чтобы число таких преступлений стремилось к нулю — в ответах Анны Межовой.

Что такое сексуализированное насилие, как его распознать

— Если простыми словами, это все, что относится к статьям «действия сексуального характера». То есть, если кто-то переходит границы — дотрагиваются до груди, попы, промежности, проникают в трусы или под майку, ну и уже дальше по нарастающей. Действительно, на первом этапе действия сложно отличить от дружеских объятий или каких-то других невинных жестов. Преступники часто оправдываются тем, что их неправильно поняли. На самом деле так они проверяют, насколько далеко можно зайти с этим конкретным ребенком. Получив отпор или огласку на этом этапе, он остановится и, как правило, дальше не пойдет. Это важно знать родителям, важно рассказывать детям о том, как важно говорить «нет» и отстаивать личные границы.

Если мы говорим об интернете, то к сексуализированному насилию всегда приводит общение с кем-то незнакомым. Часто преступники представляются детьми. Истории все очень похожи: ребенку написали, что-то предложили, общаются, и потом уже новый знакомый переходит к запугиванию и вымогательству. Нужно обратить внимание еще и на чаты в играх, часто детям в обмен на действия сексуализированного характера предлагают игровую валюту.

Такому виду насилия подвергаются и мальчики. С ними сложнее, потому что мальчики реже обращаются к маме и психологам. Считается, что мальчик должен справляться сам, а что произошло — ужасно стыдно для мальчика, намного хуже, чем для девочки. По моему опыту, мальчики очень редко идут за помощью и в СК. Здесь уточню: дела, связанные с сексуализированным насилием над детьми, подведомственны Следственному комитету, соответственно и обращаться нужно сразу туда, а не в полицию. При обращении в полицию дело все равно передадут в СК, но при этом для потерпевших это будут дополнительные опросы.

В процентном соотношении среди подвергшихся сексуализированному насилию — 60% девочек, 40% мальчиков. Поэтому и мамам мальчиков важно разбираться в этой теме и разговаривать об этом с сыновьями.

Как и для чего создавался комикс

— Комикс «История Милы» — реальная история, просто написана в пересказе для детей, поэтому выглядит не такой «страшной». В основу легла история девочки, которая подвергалась сексуальной эксплуатации в интернете в течении нескольких лет. Ею манипулировали, ее запугивали преступники, заставляя долгое время снимать ролики порнографического характера. У девочки развилось посттравматическое стрессовое расстройство, ей понадобилось лечение у психиатра. Но мы не можем рассказывать детям все как очень жуткую страшилку, чтобы не травмировать детскую психику. Поэтому я много работаю над тем, чтобы истории выглядели, с одной стороны, поучительно, а с другой правдоподобно, но без излишних подробностей. Может показаться, что комикс создается легко и быстро, и основная задача — нарисовать. Но это не так. Над созданием одной истории для комикса я работаю до полугода: пишу несколько вариантов, тестирую на знакомых, обсуждаю. Это очень большой труд.

Когда я почувствовала выгорание от того, что пострадавших детей очень много, стала думать, как это исправить. Первое, что пришло в голову — лекции для родителей. Я провела их очень много. На лекциях родители рассказывали, как сложно говорить на подобные темы с ребенком, и мы разбирали, как это делать. Они уходили домой, полные решимости для разговора, а я надеялась, что родители, вооруженные новыми знаниями, все же побеседовали с детьми. Потом выяснила, что многие так и не решились: им не хватило какой-то отправной точки, от чего можно оттолкнуться. И мне пришлось проводить индивидуальные консультации с родителями, готовя их к такому разговору и сопровождая дальше.

Еще одно мое образование — методолог, и следующим этапом я стала создавать книги и комиксы, давая родителям инструмент. Здесь главное не то, что ребенок после прочтения скажет вам: «Я не знал, теперь знаю и делать так не буду». Нет, дети будут выдавать вам целую гамму разных реакций, это зависит от конкретного ребенка.

Родителю, используя эти комиксы, важно не «читать мораль», а вести диалог. Например, если дочь говорит, «да я в курсе, я ж не дура, чтобы общаться с незнакомыми или фоткаться в трусах», стоит подтвердить: здорово, что ты у меня такая знающая. А что ты еще слышала про преступников в интернете? Может, сталкивались друзья? Может, кому-то писали незнакомцы?
Отталкиваясь от комикса, вы начинаете разговор с ребенком, из которого узнаете, какой опыт у него уже есть, что он думает про это. Еще раз повторяете правила безопасности, хвалите ребенка, что он их знает. Затрагиваете тему личных границ: мол, если тебе что-то не приятно, о чем тебя просят, ты вправе не выполнять эту просьбу. Обсуждаете, что с помощью искусственного интеллекта сейчас можно генерировать разное, в том числе и с целью обмануть, запугать.

Но самое главное, что он должен из этого обсуждения вынести, — тема не является в вашей семье табуированной. Если вдруг кто-то что-то подобное ребенку пришлет, или будет писать сомнительный незнакомец, то сразу нужно идти к родителям и рассказывать им.

Все по-настоящему страшные истории происходят с детьми, когда они сами начинают искать выход из подобных ситуаций. И как раз это важно объяснять детям: нужно идти к родителям за помощью. Создавать доверительные отношения, обсуждать разные, в том числе такие сложные темы.

Кстати, на основе еще одной реальной истории написана моя книга «История переписки», я ее рекомендую прочитать детям вместе с родителями и обсудить все буквально по шагам. В книге поднимаются темы не только сексуализированного насилия, но и травля в школе, чрезмерное увлечение компьютерными играми, мошенничество в интернете, доверительные отношения с родителями.

Так что комикс и книги — это всего лишь мостик. С его помощью родителям будет проще начать разговор.

Чтобы комиксы выходили чаще

— Найти команду было очень сложно, по сути, постоянной команды у меня нет. Для комикса я нашла чудесную художницу Анну Сальянову и отзывчивых переводчиков, которые помогли перевести его на другие языки. Этим мы показали масштабность проблемы, и что проблема касается детей из разных стран. Я долго искала этих людей. Были и другие, которые откликались, но потом так и не доводили начатое до конца. Но наконец все «срослось».

Хотелось выпускать такие комиксы регулярно, и сейчас у меня почти готовы 12 историй на тему детской безопасности. Но все упирается в деньги. Найти спонсоров или издателей, готовых финансировать проект, не удается. Надежды на то, что люди будут скачивать комикс бесплатно, при этом оставляя пожертвования на развитие проекта, тоже не оправдались. Комикс скачали десятки тысяч человек, но людей, которые сделали пожертвования, не набралось и сотни.

Пока нашла такой выход: зарегистрировалась как автор цифрового контента на Бусти и рассчитываю набрать 1,5 тысячи подписчиков, которые будут готовы жертвовать всего 300 рублей в месяц. В этом случае получится выпустить новые комиксы. Надеюсь, что все получится. Ведь полторы тысячи подписчиков — не так много, если учесть, какие темы поднимаются в комиксах и — что еще важней — предлагаются пути решений.

«Их ребенка это не коснется»

— Если говорить про общество, то у него пока не сформировался запрос. Родители не понимают, нужны ли их детям такие разговоры. Многие живут в представлении, что их ребенка это не коснется. Ведь их ребенок ведет себя правильно, поэтому с ним такого не случится.

На самом деле это лишь дело случая, почти лотерея. Например, ребенку присылают его голые фото, сгенерированные сетью, и начинают шантажировать и угрожать. При этом ребенок ничего никому не отправлял и не выкладывал. Эту информацию могли взять у друга ребенка, с их общей фотографии или из рассказов. Дети же рассказывают не только о себе, но и о своих друзьях. И у преступников набирается информация об очень широком круге детей. Ребенку могут даже угрожать со страницы какого-нибудь старшеклассника (фейковой, конечно), и тогда угроза будет казаться ему еще более реальной.

Почему в обществе об этом замалчивается? Потому что тема очень страшная. Каждому родителю страшно представить, что это может случиться с его ребенком. Просто невозможно. Когда перестанем молчать, я не знаю. Наверное, когда пострадавшие дети вырастут и сами громко скажут об этом.

Мы, кстати, со знакомыми решили снимать фильм про это страшное явление. Нам много написали пострадавшие, пережившие сексуализированное насилие в детстве. Но сами мамы пострадавших детей — никто не решился. И мне кажется очень важным, чтобы именно мамы начали говорить и рассказывать правду. И когда это начнет происходить, тогда и начнутся изменения.

Крупные издательства — это отражение общества. Когда я рассылала книгу «История переписки» с синопсисом по издательствам, я как раз упоминала, что книга может изменить тысячи детских судеб, защитить их от сексуализированного насилия. Ни от одного издательства ответа так и не пришло. Я уже потом разговаривала с людьми из издательского мира, и они рассказали, что дело в трендах. Издательства берутся издавать книги, когда уверены, что на них будет спрос. Спрос на мою книгу пока под вопросом.

Сначала я думала, если издательство с опытом, то оно сможет продать книгу. Потом поняла, что тема действительно сложная. Чтобы ее раскачать, нужно вложить в рекламу много денег. А зачем это издательствам? Это рискованно. Проще подождать, пока темой станут интересоваться, и начать издавать то, на что появился спрос.

Я решила не сдаваться и создавать этот самый спрос: сделала простой сайт, выложила там свои книги. Результат оказался плачевным. В разных социальных сетях мои посты суммарно читают примерно 4000 человек, из них книгу купили меньше 40 раз. И при этом у меня в подписчиках — целевая аудитория, которая интересуется темой.

А вот скачивание бесплатных комиксов бьет рекорды. Вывод: моя тема не годится под коммерческий продукт. Родители не готовы «вкладывать» деньги в безопасность своих детей. Они считают, что это должны делать на благотворительной основе. Может быть, у них просто нет денег на покупку этой книги.

Надеюсь, меня поддержат энтузиасты. А там, может быть, и издатели подтянутся.

Переломить ситуацию

— По поводу просвещения на эту тему в школах — очень деликатный момент. Обычно это реализуется так: в школу приходит специалист, что-то рассказывает детям и уходит. Есть ли эффект от такой беседы? К примеру, ребенок подвергается домогательствам. И на лекции он понял, что это не норма, что в отношении его совершается преступление. Что дальше? Пойдет ли он сам в СК, пойдет ли с разговором к матери, если знает, что на эту тему в семье не говорят? Нет. Пойдет к учителю? Вряд ли, скорее, постесняется. В такой системе информирования нет важного звена — доверительных отношений, нет того взрослого, которому ребенок может рассказать о проблеме. Поэтому вариант в большинстве случаев не сработает.

Между тем родителям удобно думать, что за них все сделали специалисты и учителя. Все, мол, под контролем, ребенок в теме. Но одних знаний тут мало, нужно доверие. 

Кстати, существует анонимный телефон доверия. Но и он не работает так, как надо. Если ребенок позвонит и сообщит о преступлении в отношении него, то он должен будет сообщить все свои данные: имя-фамилию, адрес, номер школы… Если он побоится раскрыть данные, этого ребенка никто не будет искать, его бедой никто не заинтересуется. А если все назовет, то проверка приедет, но не скоро. А далее вероятней всего такое развитие событий: мама скажет, что это детское баловство, ребенок откажется от своих слов, видя, что его никто не собирается защищать. И будет дальше подвергаться насилию.

Поэтому взрослым важно понимать, как работает эта система профилактики. Только через доверительный контакт с родителями. А он не возникнет, если в семье эта тема табуирована.

Поэтому, как бы ни хотелось родителям, чтобы безопасностью детей занимался кто-то другой, компетентный, им все равно необходимо самим разговаривать на эту тему с детьми.

Что еще может помочь? Публикации блогеров и СМИ, отдельных интернет-пользователей — написание историй (пусть анонимных), репосты с темами от специалистов. Не нужно ждать, когда трагедия уже произошла, и потом разбирать «жареную» тему «по косточкам». Лучше кричать о теме, пока очередной ребенок не стал жертвой со сломанной судьбой. 

---

По данным Генпрокуратуры, в 2010 году в России было зафиксировано 9524 сексуальных преступлений в отношении несовершеннолетних, а в 2021-м было известно уже о 16 887 инцидентах, то есть случаев стало почти вдвое больше. Эти данные — лишь верхушка айсберга, поскольку далеко не все жертвы сексуализированного насилия говорят о своей беде. Половина таких преступлений совершается знакомыми ребенку людьми, каждое пятое — членами семьи, 11% — родителями, 25% — лицами в состоянии алкогольного опьянения или лицами с психическими заболеваниями.