Няшный и абсолютно святой человек

Как красноярский художник Василий Слонов стал экстремистом, а теперь работает в фонде Прилепина — и, кажется, снова всех троллит

Василия Слонова знают как художника-эпатажника. Это его руки создали олимпийские кольца из колючей проволоки и в виде виселиц, Сталина с клыками в костюме белого мишки и неваляшек с воровскими звездами. Его выставки громили, патриоты устраивали ему травлю в сети, а в 2024-м его осудили за демонстрацию экстремистской символики. Исполнять наказание художника пригласили в фонд пропагандиста Захара Прилепина, он согласился. 

И пока некоторые его приятели опасаются обсуждать с художником политику, остальные убеждены, что Слонов обвел всех вокруг пальца. «Региональный аспект» попытался понять, кого он играет сейчас — патриота, юродивого или самого себя.

«Не-не-не, это перебор»

Профессиональных творцов в семье Слоновых не было, Василий стал первым, рассказывает его родственница Анна (имя изменено по ее просьбе). Он родился в поселке Шушенское Красноярского края — том самом, где когда-то Ленин отбывал ссылку и писал свою первую книгу. По воспоминаниям родных, всегда любил мастерить и рисовать.

— Как-то он нарисовал меня с пятачком вместо носа, — вспоминает Анна. — Сделал карандашный набросок. Это единственный раз, когда он меня нарисовал, я этот набросок храню, смеюсь всякий раз, когда смотрю на него.

В 15 лет Василий уехал в Красноярск и поступил в Суриковское училище на художника-оформителя, жил в общаге госуниверситета, куда пристроила его старшая сестра. Там познакомился с западным искусством — увидел в книге своих соседей по общаге работы Уорхола и Раушенберга. Тогда понял, что «оказывается, можно так».

— Хорошее было время. Конец 1980-х, Советский Союз умирает, мы сходим с ума от безумного ощущения свободы, устраиваем протестные акции, нарываемся на милицию, — описывал свое состояние Василий Слонов в интервью 2023 года журналу «Нож».

Окончить училище у него получилось не с первого раза. Василий «хиповал» и, по его признанию, «много чудил», поэтому был отчислен. В качестве дипломной работы предложил оформить общественный туалет, но идею зарубили.

Художник ушел в армию, а после дембеля вновь поступил в Суриковское училище, которое на этот раз окончил. Дальше, по словам Анны, для Слонова началось непростое время: художнику нужно было как-то зарабатывать в 90-е. Тем более, речь шла уже о заработке для семьи: во время учебы он познакомился с Еленой, которая стала его женой.

— Не было такого, что Вася в один день проснулся знаменитым. Ну представьте, каково в 90-2000-е художнику? Мы прекрасно видели, как он постепенно-постепенно начинает приобретать свое имя, появляются заработки, — объясняет Анна.

Чтобы не остаться совсем без денег, Василий мастерил мебель и много рисовал на заказ. Свои первые холсты приносил на выставки, но часто слышал отказы.

Первой работой, которую не приняли, стал коллаж «Расстрел сумасшедшего музыканта» в 1993 году, вспоминает Василий в разговоре с «РегАспектом». Фотография работы не сохранилась, художник описывает ее так: он изобразил расстрел Егора Летова, одетого в желтую смирительную рубашку, на фоне кремлевской стены. Ее он выложил десятирублевками с портретом Ленина, а всем Лениным на купюрах пририсовал кепки.

В 1995 году — еще один отказ: на выставку «Эпатаж» не взяли работу «Ожидание II». В те времена была популярна картина Константина Васильева «Ожидание». И работу Слонова восприняли как глумление над ней. 

— Сказали: «Не-не-не, это перебор». Но я просто нарисовал свинью, которая жила у моих родителей в деревне. Ее позже закололи к ноябрьским праздникам и съели, — рассказывает Василий. — [Это были] самые анархические времена, когда было можно все. Художники жаловались: чего бы такого сделать, чтобы меня запретили? А у меня снимали работы на выставке, причем те, про которые никогда не подумаешь [что их могут запретить].

Эту же работу вспоминает коллега Слонова из Новосибирска, художник Константин Скотников. Свинья в картине, считает он, выглядела настолько «многозначительно и антропоморфно», что было не разобрать — свинья это или человек в образе свиньи:

— Я сразу увидел, что это художник с юмором, именно с добродушным юмором.

Машина из кирпичей, картофельная снежинка и другая сторона Слонова

На рубеже 90-х и нулевых, когда с выставками у Слонова было не всегда гладко, он ушел в создание арт-объектов. Самым знаковым, как говорит Анна, стала кирпичная машина, которую до сих пор помнят некоторые красноярцы — Слонов часто ездил на ней по улицам, чем приводил горожан в восторг.

Изначально художник надеялся на инвестора, который купит авто для творческих экспериментов, вспоминал Слонов в интервью «Ножу», но тот, выслушав идею проекта, покрутил у виска. Тогда Василий накопил денег, сам купил «полуживую» машину и обклеил ее панелями из кирпичной крошки. В Ютубе до сих пор можно найти видео, где Слонов презентует свой проект на камеру:

— В жизни не хватает ярких пятен. Если дождь идет и тучки на небе, хочется чего-нибудь такого, веселенького. 

На изготовление кирпичной кладки на машине, которая стала альтернативой популярной в те годы аэрографии, он потратил все лето.

— Он все вручную делал, там столько штукатурки ушло! — рассказывает Анна, которая видела, как работал ее родственник. — Мне было лет 12, я не очень понимала, зачем он это делает. Для меня это было просто интересно. Я спрашивала: «А как машина двигаться будет, она же стала тяжелее? А если ее поцарапают?» Мне тогда казалось, что он делает какую-то чушь. Спустя несколько лет я осознала, что эта машина, по сути, стала его величайшим пиар-ходом и способом заявить о себе. 

Близкая подруга Слонова Дарья Жемчуг (имя изменено по ее просьбе) говорит, что Василий всегда был готов участвовать в «любых творческих сумасшествиях». Они познакомились более 20 лет назад, когда ей понадобилась эмблема для клуба мам, родивших тройню. Подруга предложила обратиться к Слонову.

— Я тогда сказала: «Да не, как-то неудобно, он же в другой стилистике работает». Но он согласился, пришел и буквально сразу нарисовал эмблему. Три подсолнуха: один ревет, другой — радуется, а у третьего блевота. С этого момента мы стали друзьями, — смеется она.

Одним из проектов, который выстрелил на уровне Красноярска, была картофельная снежинка — гигантская, высотой в пять этажей, вспоминает Дарья. Слонов соорудил ее в 2016 году. Инсталляция простояла пару дней, а затем по указанию художника, картофель раздали малоимущим семьям. Дарья замечает, что это — та сторона жизни, о которой сам Василий говорить не любит:

— Вася бессребреник, хотя на нем висит многое — жена, дети, внуки. Но он все отдаст другому, себе ничего не возьмет, а сам как старец одевается. То есть на Васе дорогого пальто не увидишь, хотя он мог бы себе его позволить. 

Самой Дарье Василий тоже помог — в тяжелые времена сделал для нее форму для пряников. Дарья, с тремя детьми на руках, начала печь угощенья и так смогла выкарабкаться из безденежья. 

Помощь ближнему, объясняет она — часть его мировоззрения. Слонов — глубоко верующий человек, который еще в начале нулевых посещал высшие богословские курсы для мирян. Со своей женой он обвенчался и до сих пор посещает церковь для исповеди и причащения.

Отец Виктор, с которым Василий Слонов знаком с тех самых курсов, говорит о нем как о «простом и настоящем христианине». В том, что тот верит в бога и при этом делает эпатажные, острые работы, он не видит противоречий:

— Мы привыкли мир приукрашивать, причесывать, искать компромисс. А в Писании сказано: «Мир во зле лежит», и Василий вскрывает это, у него такой взгляд на мир — ироничный. Он расшатывает ложные устои. При этом не касается религиозных тем, они остаются внутри него самого.

Фирменная длинная седая борода Слонова тоже отчасти связана с православием, хотя Анна говорит, у нее был и другой смысл: какое-то время художник стеснялся своего «бейби фейса» («детского лица»), а борода придавала ему солидности, особенно в ситуациях, когда нужно было говорить о проектах с большими деньгами.

Первые скандалы 

«Хотел на вас нагнать жути. Но мне настолько страшно, что мои первичные половые признаки втянулись в брюшную полость, как после купания в жидком азоте. Если я сниму штаны, вы все увидите, что я девушка», — говорит Василий на TEDex в 2013 году, и зал одобрительно смеется. 

На видео он рассказывает, как путем длительных исследований выяснил, что «символом, нервом, молекулой русской идентичности» является вата. Так он фактически анонсирует известную серию его экспериментов с ватниками, которая трансформируется в выставку спустя два года.

Этот 2013 год стал поворотным в творчестве Слонова. Его работы начали проверять силовики, выставки громить, а экспонаты — портить. И о нем заговорили во всем мире. 

Первой в череде проблемных стала выставка «Welcome! Sochi 2014» в Перми, посвященная предстоящим Олимпийским Играм. Слонов хотел представить альтернативный олимпийский стиль и посмеяться над типичными представлениями о русских, то есть — обыграть «клюкву». Но работы восприняли буквально и забрали в ФСБ для проверки на экстремизм. Она ничего не дала, экспонаты вернули, но выставку — закрыли, а Марата Гельмана — на тот момент директора пермского музея современного искусства, где выставлялись работы Слонова — уволили. Василий переживал, вспоминает Дарья Жемчуг:

— Вася очень переживает за других. Одно дело, когда ты сам горишь на костре, другое дело, когда из-за твоих работ у кого-то [происходят неприятности]…

За самого Василия тогда волновалась вся семья. Анна вспоминает, как отец Слонова, человек «из советской эпохи», постоянно повторял сыну: «Хобот, будь осторожен». Хобот — домашнее, шутливое прозвище Василия.

В 2015 году у художника прошла новая выставка — «Ватники апокалипсиса» на столичном «Винзаводе». На ней он продемонстрировал канцелярскую скрепку из ваты («Ватная духовная скрепа»), яйцо из ватников («Рождение ватника»), а также несколько железных кокошников, например, «имперский» с надписью «GAZPROM». 

Эксперименты с ватой продолжились в 2018 году, на том же «Винзаводе» открылась выставка «Небесный Иерусалим», которую разгромили прокремлевские активисты из движения SERB, посчитавшие Слонова «антироссийским художником». Особое возмущение вызвал портрет Путина на ватнике — рядом с его лицом был изображен череп. Эту работу активисты забрали с собой (через пару лет ее вернули), остальные облили смесью уксуса и куриного помета. Художник потом рассказывал, что людей, испортивших экспонаты, нашли и арестовали, но «дело замяли». 

В 2022 году Слонов вновь столкнулся с критикой и вниманием силовиков: на фестиваль современного искусства в красноярском Канске по жалобе бдительных граждан заявились сотрудники ФСБ, потребовавшие снять работы — и пришлось это сделать. Художник в тот раз представил серию «Трансренессанс». На картинах были изображены Микки Маус, Гомер Симпсон, Пинокио с женской грудью.

— Хотелось прийти в ФСБ и сказать: «Я же обличаю “безнравственных американцев”, а вы мне мешаете, выставку закрываете. Кто после этого “враг России” — вы или я?», — возмущался он. 

«Если ругают — это хорошо»

Проблемы, связанные с выставками, со слов Дарьи Жемчуг, Василий воспринимал философски и постоянно повторял, что «всё хорошо, кроме некролога».

— Власть не любит юмор и рефлексию юморную, она этого не понимает. Но сам Вася всё хорошо воспринимал. Отрицательный пиар тоже пиар. И это еще один показатель его веры, его старчества такого… Любой старец благодарит бога, когда его распинают. Если ругают — это хорошо. Опасно для настоящего христианина, когда гордыня вверх идет, когда все тобой восторгаются. Ты можешь в этой гордыне начать ненавидеть людей, — рассуждает она. 

По рассказу Дарьи, в какой-то момент Василий решил, что будет создавать вокруг себя легенды и небылицы. Потому что «если про тебя бытуют мифы, значит, ты народный герой». Подругу Слонов просил подтверждать даже самые нелепые слухи, которые о нем ходят: «что он еврей, гомосек и долларовый миллиардер». Такие вещи его веселили и радовали:

— Он чудак, он старец, он поэт, он романтик, он герой-любовник. Долгих лет ему жизни, но когда Васи не станет, мы еще сильнее поймем, насколько он гениален. Ну, может не мы, а наши потомки. У нас [в Красноярском крае] есть Суриков, Астафьев, а теперь еще Слонов. 

И Дарья, и Анна сходятся в одном: недоброжелателей, причем из творческой тусовки, у Василия тоже хватало. Анна объясняет: потому что к художнику «невозможно было относиться с равнодушием». Одни, когда при встрече с ней узнавали о родстве со Слоновым, восторгались и просили передать ему теплые слова, другие жестко говорили: «Этого мудака посадить надо».

— У меня есть друг, тоже художник, — рассказывает Дарья, — и он его прямо сильно не любит. И завидует ему. Говорит: «Вот дал же Бог Слонову мало того, что мозги, так еще крутые руки!» Многие художники способны только на пике работать, а Вася — вечный работяга. Он и столяр, и плотник, и вообще все делает офигительно. А еще у него жена, которая его всегда поддерживала, особенно во время домашнего ареста.

Опыт, который не купишь

Домашний арест, о котором говорит Дарья, случился в 2024 году. В начале февраля Василия Слонова задержали при попытке уехать в Казахстан. По данным NGS24, на тот момент он уже знал, что в отношении него возбудили уголовное дело. Оно было связано с новым экспериментом — «Тотальной неваляшкой». В рамках серии появились, например, неваляшка-ксеноморф, неваляшка-BLM и неваляшка-каторжанин. Последняя привлекла внимание силовиков, которые рассмотрели на ней восьмиконечные, воровские звезды и посчитали это демонстрацией экстремистской символики. 

Осенью 2023 года Слонова обвинили в «публичной демонстрации символики экстремистской организации» (20.3 КоАП РФ), экспонат потребовали уничтожить и назначили штраф в 1000 рублей. Затем на якобы неудаленную фотографию неваляшки во «ВКонтакте» один из пользователей написал донос, следователи возбудили уголовное дело за повторную демонстрацию. Перед попыткой вылететь в Казахстан, Слонова вызывали на допрос, но отпустили. А после задержания в аэропорту обыскали его квартиру и мастерскую. 10 февраля 2024 года Василия Слонова отправили под домашний арест — он продлился для него девять месяцев. На суде по мере пресечения художник говорил, что был шокирован враждебным отношением к нему следователей и слышал в свой адрес фразы «Я бы его ударил». 

— Как я поняла, он боялся. Понимал, что ему грозит опасность, и он должен как-то это обдумать и выстроить линию самозащиты. Ну и запрета на перемещения не было. Это то, что я слышала от него в зале суда, — объясняет Анна отъезд Василия в Казахстан. —  Вася мог бы состояться и работать во многих странах мира, но это не для него. Он не просто так живет в своей стране, в своем городе, где могилы его родителей. Он большой патриот именно России. Просто у всех разное понятие патриотизма.

Поклонник творчества Василия Николай Щербаков, посещавший суды и выступавший в защиту Слонова на одном из заседаний, утверждает, что на художника большое впечатление произвели действия «эшников» во время обыска. Те, со слов Слонова, которые передает Щербаков, удивлялись, почему художник так хорошо живет, а когда он объяснил, что его работы популярны и даже есть в коллекции у телеведущего Андрея Малахова, силовики только усмехались: «Ну давай, заливай».

Сам Слонов смягчает углы: говорит, «избиения младенца» во время обыска не было, но это — тот опыт, который «за деньги не купишь». И наибольшее впечатление на него произвело то, как все изменилось за последние пару лет: раньше работа силовиков была профилактической, о нарушениях предупреждали и предлагали снять экспонаты, теперь же действия стали карательными: «Берут и без предупреждения заводят дело».

Во время девятимесячного ареста Слонов, по его словам, занимался тем, «за что посадили», то есть творил. Ему помогала жена Елена, которую он называет «подругой декабриста»: ходила в мастерскую, приносила оттуда материалы, держала связь с галеристами (Слонову нельзя было пользоваться телефоном и компьютером), отправляла некоторые работы клиентам. Было непросто: как поясняет Анна, семья у Василия православная, трудится и приносит деньги традиционно мужчина, а Елена всю жизнь занималась двумя дочками, затем помогала одной из них с внучкой (все трое инвалиды по слуху). 

Тяжело Василию было и без возможности посещать церковь. Полгода он обращался в прокуратуру, чтобы к нему допустили отца Виктора. За три-четыре месяца до вынесения приговора, разрешение, наконец, было получено, Василий смог исповедоваться и причаститься у себя дома.

«Не может быть суда над юродивыми»

Первые процессы по делу Слонова начались летом 2024 года. На них художник активно высказывался, говорил, что в «Слове пацана» демонстрируется такая же восьмиконечная звезда, но создателей сериала никто не судит. 

— Все дело надо мной считаю большой судебной и следственной ошибкой. Это испанский стыд. С чем сравнить? Ну вот как если бы режиссеру фильма «Молчание ягнят» предъявили уголовное обвинение и признали его виновным в пропаганде каннибализма. Люди не отделяют произведение искусства от реального преступления экстремистского характера, — комментирует Василий Слонов свое дело в разговоре с «РегАспектом». 

Нападки на него и судебные разбирательства он считает своим «пожизненным крестом, который нужно нести», но дело о неваляшке — «вопиющий случай»:

— А так я как бы няшный человек и абсолютно святой, безгрешный. Могу разобрать на любую аудиторию свое произведение. Ничего преступного там нет. 

Несмотря на аргументы защиты, прокурор запросил для него два года принудительных работ с удержанием 15% заработка. Судья решила, что хватит и года. Как вспоминает Щербаков, присутствовавший на вынесении приговора, она кивнула художнику и в целом присудила ему настолько мягкое наказание, насколько это вообще было возможно. 

В коридоре, по словам собеседника, Слонов «стебался, что его закроют», и шутил, что за решеткой наладит производство.

— Я это и на заседании сказал: суда над юродивыми быть не может. Потому что никакого отношения это не будет иметь к чему-то серьезному. Только искусствовед может оценивать творчество [художников]. Но главное — у него такая формулировка была: «чтобы было красиво и весело». Это то, что он делает своим творчеством. Совершенно адекватный, бескорыстный, все прекрасно понимающий, что у нас происходит вокруг. Так, иронизирует, хулиганит, чтобы нас радовать. Но при этом, если раньше, возможно, были какие-то розовые очки, теперь точно всё понимает, — считает Щербаков.

Коллега Слонова Константин Скотников, следивший за процессом, говорит, что «изболелся весь», переживая за художника. Его дело он сравнивает с делом Евгении Беркович и Светланы Петрийчук, в спектакле которых увидели оправдание терроризма, и считает происходящее репрессиями. Политзаключенным Василия называет и правозащитный проект «Мемориал». 

— Многие молодые мужчины и женщины склонны, так сказать, пофуршетить немножко после открытия [выставок], такое у нас [в творческой тусовке] веселье, плавно переходящее в оргию, но Вася ни в чем подобном не замечен был. Взвешенный, разумный и сосредоточенный на работе человек. Добродушный, доброжелательный, юморной, мягкий. Меня репрессии против него просто убивают, — сокрушается Скотников.

23 января суд рассмотрел апелляционную жалобу по делу Слонова. Судья не стала отменять приговор, художник говорит, что будет и дальше добиваться оправдания. Для этого приготовил вместе с юристами «стратегическую операцию» и разрабатывает «план победы»:

— У меня на данный момент статус экстремиста. А что такое экстремист? В преступной иерархии — второй на вершине. На самой вершине террорист, потом экстремист — это я. А ниже уже всякая мелкая уголовная шваль в виде маньяков, педофилов, рецидивистов и прочего. То есть я в данный момент на вершине преступного мира. Как все разумные люди, мы понимаем, что это не соответствует реальности, а кривизну реальности нужно выправлять. 

«У меня появляется крутая крыша людей из круга президента»

На следующий день после апелляционного суда в телеграм-канале депутата Госдумы Дмитрия Кузнецова появилось сообщение о Василии Слонове, который «сделал выводы после обвинения в экстремизме и больше не заигрывает с “блатной романтикой”». 

«Да, осужденный за экстремизм известный красноярский художник будет отбывать наказание в одном из наших с Захаром Прилепиным просветительских фондов. В рамках исправительных работ он создаст арт-медвежат, поддерживающих традиционные ценности и мой законопроект о совместной опеке после развода. Мы должны защитить наших детей, женщин и страну», — писал Кузнецов. Свой пост он предварил словами: «…на небе будет больше радости об одном раскаявшемся грешнике…». А спустя два дня написал также, что будет помогать художникам, признанным иноагентам и экстремистами — если такой статус им «не по душе».

Дарья так и не поняла, как отнестись к шагу своего друга. Разговаривать с ним на темы, связанные с политикой и фондом Прилепина, не решилась («Я не поняла его позицию, лучше вам у него спросить»).

Анна отвергает все предположения о том, что Василий «прогнулся», и считает, что это может быть еще один «выход на федеральную международную арену»:

— Такой способ отработки — это, конечно, лучше для него, чем если бы он занимался, например, уборкой территории. Вася показывает, что, даже отрабатывая повинность, будет делать это так, как умеет, будет вносить в мир немного высокого. Искусство гораздо больше и шире законов политики и людских мнений. 

Сотрудничество с Кузнецовым и согласие художника на устройство в фонд — попытка Слонова найти защиту, считает Николай Щербаков. За деятельностью Кузнецова он не следит, но предполагает, что тот — такой же «стебун», как сам Василий:

— Вот это «исправлять художника» и что он теперь работает на благо традиционных ценностей —  ну это уже звучит подозрительно и по-дурацки. Только со стебом к этому можно относиться. Возможно, Василий был знаком с этим депутатом, он ему предложил защиту, и вот так они это обыграли. Да и традиционные ценности можно обстебать, как он это делал с олимпийскими символами в свое время. 

К варианту «обыграть систему» склоняется и Константин Скотников, правда, не уверен в том, что у Василия это получится: тот, в отличие от государства, играет по-честному.

Сам Слонов называет Дмитрия Кузнецова «вписавшимся» за него и утверждает, что предложений, подобных тому, что сделал ему фонд Прилепина, «история еще не знала»:

— Я офигел! Никаких условий не было предложено — что я должен делать какие-то прогосударственные или антигосударственные работы. Содержание определяю я, мою совесть никто не насилует, но у меня появляется крутая крыша людей из круга президента. Мы все живем в учебнике истории, а художники — в учебнике искусства. Ну вот в истории я подобных примеров не наблюдаю.

Художник признается: если бы завтра ему поступило предложение от команды Илона Маска или Дональда Трампа — согласился бы сразу, потому что это «крутяк» и другой уровень.

Слонов не считает себя протестным, а свое творчество острым. Он называет себя зеркалом, а у зеркала не может быть никакого протеста. Говорит, что в своих работах даже чуть приукрашивает действительность («я зеркало с фильтром, как в смартфонах, смотришь — и морщинки исчезают»). 

В разговоре с «РегАспектом» художник подчеркивает, что делать что-то по заказу его никто не принуждает, а даже если бы принуждали, он как контркультурщик все равно делал бы все по-своему («сказали бы мне Ленина рисовать, ну я бы рисовал, а с обратной стороны — рисовал бы, что хочется»).

— Я не испытываю страданий. Это государство должно испытывать страдания от моего присутствия. Ни у кого — ни у власти, ни у других людей — нет силы ограничить человека в его творчестве, в его безумии. Человек создан абсолютно свободно, и своей жизнью свободно распоряжается: если хочет, то он себя ее лишает, — рассуждает художник. — Нет никакой трагедии в произошедшем, это квантовый скачок в моем творчестве. Большая благодарность всем, кто исполнял карательные роли. Я им сам сказал: вы делаете меня великим, продолжайте свою работу. Разбогатею, буду выписывать им персональные доплаты к пенсии. Знаете, про них разное говорят: что у них так жизнь плохо заканчивается, что за ними никто не ухаживает, что они в старости одни остаются… Ну вот чтобы хватало средств на какую-то сиделку, которая бы ухаживала за моими карателями, я заработаю денег.