Танцы на краю земли
История «зубной феи» из Сибири, которая выбрала жизнь на Крайнем Севере
На берегу Охотского моря, в устье реки Большая Гарманда, в 535 км от Магадана и в шести тысячах километрах от Москвы расположился поселок Эвенск — административный центр Северо-Эвенского района Магаданской области. Это одна из самых отдаленных от Магадана территорий региона, суровое побережье Охотского моря, где дикая и безлюдная тайга начинается сразу за окраиной. Здесь живут 1200 человек. Летом добраться до Эвенска можно по временной дороге, зимой ее заносит до непроходимости, и тогда — только самолетом. В то время как многие стремятся уехать из отдаленных северных поселений в крупные города, Людмила Бадакина, зубной врач из Республики Алтай, двенадцать лет назад сюда приехала и уезжать не планирует. Во-первых, говорит, не нужна ей «ускоренная жизнь» больших городов. А во-вторых, если уедет — кто будет детям зубы лечить?
Северо-Эвенский район — национальный район Магаданской области. Исторически — земля эвенов, но также здесь проживают коряки и ительмены. Основным промыслом народностей были разведение оленей, ловля рыбы, охота. Существенная часть населения кочевала вместе с животными. В 1650 году на эту землю впервые пришли казаки Российской Империи. Сведений о том периоде сохранилось немного, как-то жили, меняя пушнину на табак и металл. В 1822 году был создан Гижигинский округ, территория уезда составляла 264 804 кв. км (примерно равнялась площади нынешней Румынии).
В Советское время в 1931 году решили создать Северо-Эвенский район с центром в селе Наяхан. Сюда приезжали кочевники — эвены, которые пасли стада оленей, и власти организовали два крупных оленеводческих товарищества «Элекчан» и «Путь Ленина».
Наяхан стоял в 17 км от одноименной реки, в половодье были часты наводнения. Поэтому в 1951 году власти решили перенести центр Северо-Эвенского района в поселок Эвенск. Часть домов разобрали и перевезли в новый райцентр, где собрали обратно. В течение 1950-х годов основная часть жителей переехала в Эвенск, село Наяхан опустело.
Маленький Эвенск приютился между морем и бескрайней тайгой. Фактически это единственный крупный населенный пункт на сотни километров вокруг. Ближайшее поселение — Гарманда в 45 километрах, но там живет не больше двухсот человек. В Эвенске есть школа, детский сад, больница, несколько магазинов. Зимой добраться сюда можно только самолетом, так как с 2019 года компания «Полиметалл» отказалась «пробивать» дорогу по снегу, власти региона заявляют, что у них такой возможности тоже нет.
У местных есть машины, моторные катера для рыбалки, снегоходы и другая техника, но в районе нет ни одной заправки. Топливо привозят частники различными способами, в том числе морем, местные его покупают. Во всем поселке нет асфальта.
Именно сюда двенадцать лет назад приехала Людмила Бадакина. Ей тогда было 40 лет. Сегодня она врач в местной школе и участница двух танцевальных ансамблей, исполняющих национальные танцы народов Севера. «Региональный аспект» публикует ее монолог.
Где снега больше, чем листьев
— Я представительница народности алтай-кижи, родом из Республики Алтай. Приехала вместе с мужем в Эвенск по приглашению главного врача Эвенской районной больницы [в рамках программы по найму медиков в отдаленные территории] в 2013 году. Кадров здесь не хватало.
Почему-то всегда хотела куда-то на север поехать, где снега больше, чем листьев. И откликалась на вакансии, звонила и на Камчатку, и в Магаданскую область, несколько вариантов было. И вот главный врач Эвенской больницы Леонид Аркадьевич Васильев меня уговорил. Помню, проснуться не успела, шесть утра у нас, а он звонит: «Собирайтесь потеплее, обязательно куртки с капюшонами берите и приезжайте».
До сих пор помню свой первый день здесь. Мы прилетели 15 ноября 2013 года, остановились в поселке Сокол недалеко от Магадана, где стоит аэропорт. Мороза я не боялась, а вот ветер оказался непривычным — у нас на Алтае не бывает такой пурги.
Первое впечатление — лиственницы, много лиственниц. Это мои родные деревья с детства. Родительский дом находится на краю поселка у леса, и там тоже лиственницы. Только у нас они очень большие и широкие, а здесь от мороза, видать, не такие. Еще обратила внимание: едем на автобусе, и верхушки деревьев от ветра все наклонены в одну сторону.
Когда летела в Эвенск, смотрела в иллюминатор на барханы. Как из песка, только снежного. Думала тогда — куда лечу? Вокруг снег и сопки, полная неизвестность.
Булка из портфеля
Главврач, Леонид Аркадьевич, сам с Марий Эл, теплый след оставил в памяти. Он ушел из жизни пять лет назад, сердечный приступ прямо на рабочем месте, в больнице Эвенска. Не спасли. Он нас тогда лично встретил на машине скорой помощи, сам наш багаж таскал.
Мы с мужем приехали, и даже не знали, где хлебный магазин в Эвенске, а в Магадане хлеба не взяли. Он нас привез в квартиру, у него был портфель такой кожаный, оттуда вытащил булку свежего хлеба, положил на стол и говорит: «Вам на обед, я же знаю, что вы хлеб не купили». Мы только глазами хлопали.
Это сейчас приглашенным специалистам по программе «Земский доктор» все условия в Магаданской области дают: квартиры обставленные, технику, что-то необходимое из бытовых вещей и подъемные по два миллиона рублей. А когда я приехала, такого не было.
Помню, вошла в служебную двухкомнатную квартиру: кровать старого больничного образца, с сеткой железной, а на окне — решетка, потому что первый этаж. Мрачно было: ни штор, ни посуды, ни техники бытовой, все сами со временем покупали… В самолет же больше 20 килограмм багажа не возьмешь. Поэтому я всегда говорю: это и есть мерило нажитого за человеческую жизнь. Не нужно цепляться за вещи. Через полгода мы переехали в однокомнатную квартиру по соседству.
В этой квартире мы будем жить, пока я работаю. Она не в собственности, служебная для приглашенного специалиста. Как работать перестану, будет видно. Тут много квартир пустующих.
Когда мы только приехали, в доме у подъездов не было дверей. Представляете, в каком шоке мы были? В самом подъезде — куча мусора. В поселке даже элементарных мусорных баков не стояло. На краю Эвенска квадрат огородили изгородью из плах, вот туда мусор все кидали, а экскаватор потом с земли грузил мусор в кузов грузовика.
Со временем становилось лучше, по чуть-чуть, год от года что-то исправляли. Сейчас мусоровоз ездит, контейнеры оборудованы, нормальный полигон обустроили.
11 тысяч за билет до Магадана
Проблемы, конечно, есть. Хотелось бы улучшить связь, все-таки в каком веке живем. Интернет очень медленный, только мобильный, скорость низкая. И насчет зимника: из Магадана зимняя дорога есть до Кварцевого, до золоторудного разреза. Остается отрезок всего в 100 километров до Эвенска, но зимой шоферы, если много снега, не могут там проехать. Никто не пробивает, не чистит. Свежие продукты в таком случае везут только самолетом
Цены высокие, несмотря на довольно большие зарплаты, в 50–100 тысяч рублей. Огурцы, помидоры — 900–1000 рублей за килограмм, масло в этом году подорожало — 2 000 рублей. Хлеб стоит 70–80 рублей. Фрукты — яблоки, апельсины, мандарины — 350–400 рублей. Оленина, правда, у нас дешевле, так как хозяйства есть, оленей разводят — 550 рублей за килограмм. А в Магадане, например, 1000–1200 рублей.
Аэропорт стоит совсем рядом с поселком, на окраине, удобно. Но взлетная полоса грунтовая, весной все в кашу превращается, самолетам сложно садиться, отменяют рейсы. А ведь зимой и весной аэропорт — единственная связь с большой землей.
В Магадан люди ездят нередко — например, к врачам на обследование. Но летать дорого, билет стоит 11 тысяч, туда-обратно — уже 22 тысячи только на дорогу, плюс проживание. Сейчас, правда, к нам стали выезжать узкие специалисты. По программе медпомощи в отдаленных районах привозят врачей, которых здесь нет — окулиста, невролога, онколога и других. Выявляют много заболеваний, особенно глазных. У окулиста всегда как в мавзолее очередь.
Жить, а не зарабатывать
С самого начала главврач мне сказал: «За детское население Северо-Эвенского района, за зубки детей — вы ответственная». Сейчас я мое рабочее место в школе — больница там арендует кабинет, чтобы с детьми было удобней работать.
Дети меня зубной феей зовут. Спрашивают: «Вы тоже уезжаете?» Я говорю: «Нет, кто вам зубки будет лечить?» На весь район сейчас два зубных врача — один в районной поликлинике, вторая — я. Даже тату с феей на руке набила — своеобразный оберег, напоминание о том, что я на своем месте.
В районе живет три с небольшим тысячи человек. Есть, конечно, отток населения, но люди все равно приезжают. Сейчас работают программы «Земский доктор», «Земский учитель»: дают по два миллиона подъемных, средним медработникам — по миллиону, если потом пять лет отработаешь, [иначе деньги придется вернуть].
Приезжают люди из разных регионов. Работает у нас, например, замечательная фельдшер, ей семьдесят пять лет, до сих пор на скорой, из Калмыкии родом. Есть и мои земляки, трое учителей по приглашению с Алтая приехали, еще в 2011 году. Живут здесь и работают, уже квартиры купили в поселке. На днях приехали две медсестры из Тывы.
Приезжают и те, кто хочет, как в Советское время — заработать на Северах и вернуться. У них есть цель — накопить денег, поэтому люди экономят на всем. Летом рыбу заготавливают на зиму, много не тратят, средства откладывают. У меня такого нет. Может, я финансово безграмотная, но я здесь просто живу. Стараюсь разнообразить стол, что-то из фруктов покупаю, балуем себя. Понемногу, но балуем.
Здесь и мои сын с невесткой пожить успели, приехали с детьми, моими внуками, через три года после нас с мужем, и остались на семь лет. Сын работал в аэропорту, в службе авиационной безопасности, невестка устроилась воспитателем в детский сад. Если с профессией и умением, если с дипломом, здесь работа всегда найдется. Уехали они только в прошлом году, по личным причинам.
С работы на репетицию
Говорят, здесь скучно. Связь не скоростная, интернет медленный. Нет ресторанов, торговых центров. Но все зависит от человека. Мне скучать некогда. Сейчас, например, я только с репетиции вышла.
Как приехала, не сразу, но потихоньку начала ходить на концерты. На «материке» все платные, а здесь — бесплатные. И такие яркие национальные концерты! Много ансамблей танцев Крайнего Севера. У меня глаза горели.
Я никогда не танцевала, а сейчас посещаю два ансамбля — при РДК «Северный» “Ачачген” (Улыбка) и коллектив песни и танца “Дэрэн” (Истоки). До семи на работе каждый день, а потом иду на репетиции. Исполняем корякские, эвенские, чукотские танцы. Ну и спортом, естественно, тоже занимаюсь: растяжка, спортзал, все это помогает контролировать тело в танце.
Эвенская культура, язык очень самобытны, красивы, притягательны. Жаль, что местные дети уже плохо говорят на своем языке, плохо знают его, пользуются русским. Культура вымирает, и горько за этим наблюдать. В последние годы власти активизировались, появились классы, где преподают на национальном языке. Я всегда детям говорю: язык своего народа хотя бы на бытовом уровне нужно знать. Пока живы старейшины, надо учиться у них, нет языка — нет нации.
Здесь проходит много национальных праздников: слет оленеводов, праздник первого олененка, праздник первой рыбы. Эвенск — многонациональный, каждая нация свои праздники проводит или соревнования. В 2023 году на празднике Туйгивин (День зимнего солнцестояния), я неожиданно победила на соревнованиях по танцам народов Севера. Очень почетно и приятно мне как алтайке!
Ежегодно летаю домой в отпуск на Алтай, обязательно увожу отсюда костюмы, танцы, культуру показываю, стараюсь познакомить с ней людей.
Три года подряд выступаю там на свадьбах родственников — эксклюзив, изюминка! Им очень нравится. Говорю на выступлении: «Танцы народов Крайнего Севера на алтайской земле — да здравствует дружба народов!»
А в Эвенске, наоборот, представляю культуру Алтая, алтайскую кухню. Она, конечно, состоит из мяса, из баранины прежде всего, которую здесь редко можно купить, поэтому на местные праздники готовлю боорсоки (мучное лакомство, которое подают с медом), талкан (похожая на муку мелкая крупа из обжаренного ячменя, которую часто добавляют в чай, очень сытная), ток-чоки (алтайский десерт из кедровых орешков, молока и меда).
Я остаюсь
Друзья и родные спрашивают, не пугает ли, что мы находимся как на острове. Вокруг тайга и море открытое. Бывает, заметает, и не улететь. Нет, не пугает — вокруг люди, и ты знаешь, что обязательно найдешь помощь. Я так думаю, что именно из-за особенных людей мне здесь и нравится, из-за отношения друг к другу.
Иногда говорю, что тут как в Советском союзе, это касается характера живущих на Севере. Как бы вам объяснить?.. Не испорченные они, не ожесточенные, не озлобленные. Когда несколько лет назад я в Магадан прилетела, не знала, что и как, спрашивала у людей — и ни одного грубого слова в ответ. Трогательное отношение к человеку: видят, что мы иногородние и прям все разжевывают, показывают. Контраст с «материком», с отношением в Новосибирске или в Москве, где я бывала. Там грубое слово могут сказать на ровном месте.
Даже не знаю, что в больших городах меня бы соблазнило. Деньги, комфорт — категорически нет. Если бы мне предложили хорошие условия, подъемные, жилье и работу в Москве или Санкт-Петербурге, я бы отказалась. Там цивилизация, ускоренная жизнь. А здесь воздух другой, атмосфера другая, никуда не надо торопиться. У нас нет поездов, маршруток нет, автобусов нет. Вышел за поселок — и ты уже в лесу, дышишь свежим воздухом. Мне нравится эта удаленность от суеты, бесконечного движения городов, трасс и дорог, пробок, которые съедают время.
Здесь начинаешь ценить простые радости, слышать себя, работать над собой без спешки. Можешь выбрать увлечение и отдаваться ему. Захотелось «цивилизации» — вот самолет, садись и лети. А все равно вернешься. Пожив в этом спокойном ритме, уже не сможешь существовать в суете городов. Как по мне, это и есть настоящая жизнь.
Фото: из личного архива Людмилы
