Егор Власов из Иркутска семь лет назад запустил экологический проект «Сила Байкала» и два года назад плотно занялся очисткой скал от надписей вандалов — их он назвал «кретинопись».
— Мы сами купили лазерную установку, она стоила чуть больше 3 млн рублей. Ее обычно используют в оборонной, нефтегазовой промышленности — очищают сложные механизмы от ржавчины. И так получается, что для наших скал остальные методы не подходят, — рассказал «Региональному аспекту» Власов.
Пескоструйный аппарат, который часто применяют для таких целей, нельзя использовать в особо охраняемых территориях — вдоль Байкала несколько видов краснокнижных мхов и лишайников, которые могли бы погибнуть. Убьют всю органику также кислоты и другая химия для очистки. Кроме того, после пескоструйного аппарата остается много отходов и его не всегда можно принести в труднодоступные места.
— Его часто используют на Алтае. Но там очищают скалы возле дорог, то есть буквально можно на грузовике подъехать к месту и работать. А у нас они чаще всего на туристических тропах, смотровых площадках, куда так не подъедешь, это все практически особо-охраняемые территории вокруг Байкала. Химия здесь абсолютно неуместна, если что-то уничтожат, то это уже преступление, — объясняет Власов.
За первый год с лазером, который позволяет добираться до самых труднодоступных мест, активисты прошли около 350 квадратных метров. В этом году почистили пока только около 20 квадратных метров в Тункинском национальном парке в Бурятии. К работам часто привлекают альпинистов: потому что и вандалы ищут чистые места на скале с помощью альпинистского снаряжения. Власов рассказывает, что скорость очистки зависит от множества факторов: на работу могут потратить от 20 минут до 3,5 часа на квадратный метр.
— Эта работа такая щепетильная, больше реставрационная. Скорость зависит от цвета породы, плотности, от наклона скалы, самой краски, толщины слоя. Хуже всего очищается советская краска, такая ГОСТовская, — объясняет Власов.
По его словам, больше всего надписей осталось с советского времени — самые старые «кретинописи», которые находили активисты, 50-60–х годов. Таких, старых, около 90%.
— У нас иногда бывают конфликты — нам говорят — зачем убираете, это же история? Но какая история? Двух пьяных, которые залезли и написали на скале свое имя, город? Или влюбленные решили начертать что-то? Почему такая история должна транслироваться в общественном месте. Есть надписи, которые сохраняют на Алтае: там один солдат в 1946 году вернулся домой с войны и написал: «С Богом, возвращаюсь на родину». Это еще можно понять, это не локальная история, — говорит Власов.
«Сила Байкала» работает в нескольких регионах: Бурятии, Иркутской области, в горном Алтае. Завтра Власов с сыном едут в Улан-Удэ, буду чистить памятник на реке Селенге.
Власти активистов понимают, есть письма от губернатора Иркутской области, организацию включили в список социально-ориентированных НКО, дают разрешения на работы в заповедниках, но финансирование у них в основном за собственный счет. По словам Власова, они несколько раз подавали заявки на различные гранты, но поддерживает их пока только одна организация — давали микрогрант в 90 тысяч рублей.
— Но это два дня работы альпинистов только, у нас за день около 150 тысяч уходит. У меня даже своей машины нет, у друзей-родных беру.
Работы у активистов много — только Иркутскую область, по словам Власова, чистить еще семь лет.
— На Кругобайкальской дороге я как-то насчитал около 480 квадратных метров надписей! Пытаемся сейчас согласовать работу на скале Шаманка на Байкале. Это еще и сакральное место, там зарегистрированы петроглифы, нужны экспертизы. Это все не дешево очень, и не быстрая бюрократия. Но будем работать, прорываемся, как можем, пытаемся договориться.
«Силе Байкала» нужна поддержка. На свою работу они собирают средства в своей группе во «Вконтакте».
Фото: «Сила Байкала».
